Жизнь бывшего гендиректора альянса Renault-Nissan-Mitsubishi Карлоса Гона в Ливане состоит из ограничений: он не может покинуть страну без риска быть арестованным, уличные протесты в Бейруте мешают передвигаться по городу, а банковский кризис в стране ограничил доступ бизнесмена к деньгам. Так описывает обстановку The Wall Street Journal, которая поговорила с бизнесменом

Гон рассказал газете, что опасается слежки за ним со стороны Nissan или японских властей, от преследования которых он и скрылся в Ливане. По словам влиятельного топ-менеджера, даже в здание напротив его дома в Бейруте заселились японцы. «Я не знаю, какие у них намерения. Люди говорят, что прибывает много японцев, они фотографируют и наблюдают», — утверждает Гон.

Несмотря на это, бизнесмен не сидит за закрытыми дверями. Вместе с женой устраивает ужины для друзей в их доме в Бейруте, катается на лыжах и гуляет по горам, описывает WSJ. Несколько дней назад Гон с супругой ходил на концерт ливанского симфонического оркестра, который играл «Симфонию №5» Бетховена, добавляет газета. «Мне нужно отдохнуть. Физически 14 месяцев [судебного процесса] в Японии были испытанием», — заявил WSJ Гон. Кроме того, один из самых влиятельных людей в мировом автопроме налаживает старые связи. Ливан — родина родителей Гона, и в этой стране прошло его детство. Он снова общается с одноклассниками и дальними родственниками, посещает знакомые с детства места: например, вместе с сыном посетил квартиру в рабочем районе Бейрута, где он вырос.

Основное дело, которым сейчас занят Гон, это встречные иски к компаниям, которые он ещё недавно возглавлял. «Мы говорим о борьбе за мою репутацию, за моё наследие и мои права. Я никогда не был так мотивирован, как сейчас», — говорит бывший топ-менеджер. Он уже подал иск к Renault с требованием перечислить ему €250 000 пенсионных выплат и иск к Nissan и Mitsubishi за неправомерное, по его мнению, отстранение его от руководства совместным предприятием компаний в Нидерландах, передает WSJ. По её сведениям, несколько раз в неделю Гон ездит в офис его ливанского адвоката: там ему выделили небольшой угловой кабинет с видом на школу и церковь. Часто ему приходится пользоваться соседней комнатой для видеосвязи: так бизнесмен консультируется с другими своими юристами и специалистами по пиару в Токио, Париже и Нью-Йорке. «Это неравный бой. У компаний большие карманы», — признает Гон.

Бизнесмен заявил WSJ, что не намерен заниматься политикой в Ливане, несмотря на то, что в стране звучали предложения назначить его министром. Представитель Гона подтвердила, что Гон не является частью ливанской элиты, против которой выступали протестующие в Бейруте, а также не имеет политической роли в стране и не намерен её приобретать. Вскоре после прилёта в Ливан Гон встречался с президентом страны, а после власти попросили его мягче высказываться о Японии, чтобы не обострять лишний раз отношения Бейрута и Токио, утверждает WSJ.

Гона в Японии обвиняют в финансовых преступлениях по четырем статьям, в том числе в сокрытии доходов и незаконном обогащении. Его отпустили под залог и по сути поместили под домашний арест, но разрешили гулять. Гон свою вину отрицал и жаловался на суровые условия содержания. О побеге бывшего топ-менеджера из Японии стало известно 31 декабря. Как узнали журналисты, Гон покинул Японию на бизнес-джете, на борт которого попал в черном ящике для перевозки концертного оборудования, после сделал пересадку в Стамбуле и на другом самолёте добрался до Ливана. Гон ведёт переговоры с голливудским агентом Майклом Овицем о продаже его истории для фильма и телевидения: своим друзьям он сказал, что это поможет финансировать его встречные иски, выяснила The Wall Street Journal.

На вопрос, не хочет ли он извиниться за что-либо в связи со своим побегом, Гон отвечает резко: «Извиниться за что? Перед кем? Nissan? Renault?», — цитирует WSJ. Ливан не экстрадирует своих граждан, поэтому Гон вряд ли вернется в Японию, чтобы предстать перед судом, заключает газета.